Вопросы:
Из-за изменения налогообложения будут ли облагаться налогом «суверенные» еврооблигации России?
Появятся ли в «суверенных» еврооблигациях валютная переоценка?
Действует ли налоговая льгота за долгосрочное владение суверенными и корпоративными еврооблигациями?
ОТВЕТ
Важная оговорка: официально термины «суверенные ценные бумаги», «суверенные бонды» и т.д. с добавкой слова «суверенные» в налогов законодательстве не используется. Здесь и далее под «суверенными бумагами (бондами, долговыми бумагами) мы будем понимать принятое сегодня в деловом сообществе общее название ценных бумаг, эмитированных государственными органами России, органами местного самоуправления субъектов РФ и т.д.
Общая часть.
Изменения в порядок налогообложения процентов по долговым ценным бумагам, озвученные в первом Обращении Президента в связи с коронавирусом в конце марта внесены в Налоговый Кодекс Федеральным Законом от 01.04.2020 № 102-ФЗ[1]. В статье 7 данного закона указано, что отдельные его положения, в том числе касающиеся изменения порядка налогообложения процентного (купонного) дохода, вступают в силу с 1 января 2021 года:
«Пункты 1 — 7, 9 статьи 2 настоящего Федерального закона вступают в силу с 1 января 2021 года».
Следовательно, порядок налогообложения операций с любыми долговыми ценными бумагами, в том числе с суверенными бондами, за 2020-й год останется прежним.
Далее мы рассмотрим, как же изменится порядок налогообложения операций с долговыми ценными бумагами с 1 января 2021 года.
- Из-за изменения налогообложения будут ли облагаться налогом суверенные еврооблигации России?
Для начала, нужно определится с тем, что именно облагается налогом при операциях с ценными бумагами.
При операциях с долговыми ценными бумагами учитываются два вида доходов:
В соответствии со статьей 214.1 НК РФ (абзац 1 пункта 7) при реализации или погашении ценной бумаги образуется доход в виде суммы денег, полученной от этой реализации (погашения), но этот доход уменьшается на расход, связанный с приобретением и хранением ценных бумаг (п. 10 этой же статьи).
Соответственно, разница между затратами на приобретение суверенных бондов, включая комиссии, уплаченные брокеру, и полученными от их продажи или погашения средствами составляет доход, облагающийся по ставке 13% (для налоговых резидентов РФ).
Данное правило действует сейчас и не изменяется Законом № 102 – ФЗ в будущем.
Второй вид дохода, получаемый от долговых ценных бумаг – это процентный доход или купонные выплаты (купон).
В действующей редакции НК РФ в соответствии с пунктом 25 статьи 217 НК РФ не подлежит налогообложению (освобождается от налогообложения) купонный доход, полученный:
по государственным облигациям РФ (например, ОФЗ, еврооблигации Минфина),
по облигациям бывшего СССР, государств-участников Союзного государства (например, облигации Республики Беларусь);
по облигациям субъектов Российской Федерации, а также выпущенным по решению представительных органов местного самоуправления.
Но в соответствии с изменениями, вносимыми Законом № 102-ФЗ, пункт 25 статьи 217 НК РФ утрачивает силу с 1 января 2021 года.
Следовательно, купонные выплаты по суверенным долговым бумагам РФ, полученные держателем таких бумаг начиная с 1 января 2021 года будут облагаться налогом по ставке 13% (для резидента), впервые этот доход нужно будет отразить в налоговой декларации за 2021 -й год в 2022 году (либо это сделает налоговый агент) и налог нужно будет заплатить в 2022-м году.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
Так же изменится и порядок налогообложения доходов в виде купонов по долговым бумагам российских организаций (т.е. по бумагам, не являющимися «суверенными»).
Для дохода в виде купона по долговым бумагам Российских организаций, эмитированных после 1 января 2017 года в настоящее время установлено особое налогообложение: в силу абзаца 2 пункта 7 статьи 214.1 НК РФ (если совсем точно – то в силу оговорки, внесенной в этот абзац Федеральным Законом от 03.04.2017 № 58-ФЗ) в корреспонденции с абзацем 2 пункта 1 статьи 214.2, а именно:
Налогом облагается превышение суммы выплаченного купона над суммой процентов, которые были бы выплачены по этой бумаге, если бы процент выплачивался бы по ставке рефинансирования ЦБ (ключевой ставке), увеличенной на пять процентных пунктов.
Если же доходом по такой облигации является дисконт, т.е. формально у облигации нет ставки купона, эмитент обязуется только лишь возвратить сумму, указанную в качестве номинала облигации, но при этом при размещении таких облигаций их покупатели заплатили сумму меньшую, чем номинал облигации, то этот дисконт освобождается от налогообложения полностью в силу абзаца 4 пункта 17.2 статьи 217 НК РФ.
Однако, с 1 января 2021 года оговорка из второго абзаца пункта 7 ст. 214.1 исключается, а статья 214.2 излагается в новой редакции, начиная с названия; из нее вообще убираются положения по купонам, она будет действовать только в отношении банковских вкладов (вводится анонсированное Президентом налогообложение процентов по вкладам в российских банках с суммы, превышающей один миллион рублей).
А абзац четвертый п. 17.2 статьи 217, освобождающий от налогообложения дисконт по облигациям, эмитированным российскими организациями, с 1 января 2021 года утрачивает силу.
Т.е. с 2021 года вся сумма купонного дохода, полученного по долговым бумагам российских организаций, вне зависимости от процентной ставки, , а так же вся сумма дисконта по таким облигациям включаются в доход от операций с ценными бумагами и облагается по ставке 13% (для налоговых резидентов).
- Появится ли в «суверенных еврооблигациях» валютная переоценка?
«Валютная переоценка» или эффект курсовой разницы возникают в общем случае в силу требований пункта 5 статьи 210 НК РФ, устанавливающего, что для целей обложения НДФЛ доходы (расходы), выраженные или номинированные в иностранной валюте пересчитываются в рубли на дату их получения (осуществления).
В этом случае, если, например, бумага была приобретена за 100 долларов по курсу 60 рублей, а при погашении было получено те же 100 долларов, но по курсу 70 рублей, образуется «дополнительный рублевый налогооблагаемый доход» в сумме 10070 – 100 60 = 10 руб.
Однако в силу абзацев 22 и 23 пункта 13 статьи 214.1 НК РФ, в случае, если речь идет об облигациях внешних облигационных займов Российской Федерации, номинированных в иностранной валюте, действует иное правило:
Доход, полученный от реализации или погашения таких бумаг уменьшается на расход, рассчитываемый по курсу соответсвующей валюты к рублю на дату получения дохода.
Пример: облигация приобретена за 100 долларов по курсу 60 рублей, погашена в сумме 100 долларов по курсу 70 рублей. Тогда доход рассчитывается по формуле: 10070 – 10070 = 0 руб.
Причем это правило работает даже в том случае, если при приобретении расчеты осуществлялись в рублях. Например:
Приобретена облигация номиналом 200 евро, уплачено 14 000 рублей по курсу 70 руб. за евро. При погашении получено 16 000 рублей, так как курс евро составил 80 руб. НО! Расходом в данном случае будет признана сумма в рублях, как если бы облигация приобреталась по курсу 80 рублей (курс на дату погашения), т.е. 16 000 рублей (200*80).
Закон № 102 – ФЗ НЕ ИЗМЕНЯЕТ данное положение действующей редакции НК РФ. Т.е. пока «курсовая разница в суверенных еврооблигациях» НЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ.
Если она и появится, то только на основании других поправок, но их даже не анонсировали.
- Действует ли налоговая льгота за долгосрочное владение суверенными и корпоративными еврооблигациями?
В данном случае речь идет не о купоне, а о «базовом» доходе – доходе, образующемся от реализации (погашения) долговой бумаги.
Довольно часто долговые бумаги приобретаются за сумму меньшую, чем сумма, которая будет выплачена при погашении (в том числе если речь идет об облигациях, номинированных в валюте). Те. Облигация, номиналом 1 000 рублей могла быть приобретена за 900 рублей, облигация, номиналом 100 евро могла быть приобретена за 90 евро. В этом случае, как уже было описано в ответе на 1-й вопрос, образуется доход от реализации (погашения), а в случае с валютной бумагой, этот доход «усиливается» эффектом курсовой разницы.
Однако, в случае, когда речь идет о ценных бумагах, обращающихся на организованных рынках ценных бумаг (а «суверенные бонды» точно к таким относятся), и если эти бумаги находились в собственности налогоплательщика более трех лет, то он имеет право на инвестиционный налоговый вычет (т.е. уменьшение суммы облагаемого дохода) в сумме «положительного финансового результата» — подпункт 1 пункт 1 ст. 219.1.
Положительный финансовый результат – это и есть разница между деньгами, полученными при реализации (погашении) ценной бумаги и расходами, связанными с ее приобретением и хранением.
Но вычет предоставляется с ограничением по сумме. Статьей 219.1 устанавливается формула расчета предельной суммы такого вычета.
Так вот, положений, отменяющих или изменяющих порядок предоставления инвестиционного налогового вычета Закон № 102-ФЗ НЕ СОДЕРЖИТ.
Таким образом, налоговая льгота за долгосрочное владение суверенными и корпоративными еврооблигациями продолжит действовать.
25 марта президент Владимир Путин поручил отменить льготные налоговые ставки «для тех, кто выводит свои доходы в виде дивидендов на зарубежные счета».
Россия направила правительству Кипра письмо с предложением повысить размер налоговых ставок на выплату дивидендов и процентов, взимаемых у источника выплаты, закрепленных в двустороннем соглашении об избежании двойного налогообложения. В письме Минфин России предложил поднять ставки до 15% и по дивидендам, и по процентам, то есть по сути, убрать «льготы», упомянутые Президентом. Предлагается, что повышенные ставки начнут действовать с 2021 года.
По сути это означает еще один удар по «офшорным схемам». Вывод капитала в виде дивидендов из России в офшоры — это проблема, с которой на протяжении долгих лет борется государство. Положения о «Фактическом получателе дохода» («ФПД») яркий тому пример.
Для простоты восприятия, предлагаю немного отойти от «громких» новостных заголовках к тому, как дело обстояло и будет обстоять на практике:
До 2014 года:
Типовая картина для того времени была следующая:
Российский налоговый резидент, гражданин, к примеру, Петя владеет бизнесом в РФ. Однако, он является не прямым владельцем, а владеет им через юридическую прослойку — компанию на Кипре. Таким образом, российский резидент владеет Кипрской компанией, которая в свою очередь не занимается никакой иной деятельностью, за исключением «владения» активом в виде российского бизнеса.
Следовательно, мы имеем ситуацию при которой, российский бизнес распределяет дивиденды материнской компании на Кипре с удержанием налога у источника в размере 5%, согласно договору об избежании двойного налогообложения. Кипрская компания, в свою очередь, выплачивает дивиденды российскому резиденту без удержания какого-либо налога (согласно местному законодательству р. Кипра). Либо использовалась еще одна компания – «дастройка» в каком-нибудь уже совсем откровенном офшоре, типа БВО и дивиденды уходили туда, так же не облагаясь налогом на Кипре.
Как можно увидеть, в этом случае гражданин Петя экономил от 4 до 8 процентов налога на доход в виде дивидендов (ставка налога на доход в виде дивидендов до 2015 года составляла 9%, после – 13%), или как модно было говорить в бизнес-кругах: «Применяет налоговую оптимизацию».
В 2015 году:
Государство пересмотрело свои «гибкие» нормы о выборе пониженных ставок, и был введён в налоговое законодательство институт «фактического получателя дохода».
Вступившие в силу в 2015 году поправки в Налоговый кодекс стали требовать, чтобы для применения льгот по соглашениям об избежании двойного налогообложения (СОИДН) иностранная компания-получатель платежа подтвердила бы, что она имеет фактическое право на получаемый доход (ФПД), может использовать его по своему усмотрению. То есть, получатель дохода, в нашем случае компания на Кипре, должна представлять из себя самостоятельную бизнес-единицу, а не «юридическую прослойку» со счетом в Банке для перегонки средств. При отсутствии этих доказательств, применять пониженную ставку по СОИДН нельзя, должна применятся ставка в 15%. Также, одновременно с такими ограничениями в НК РФ появились и правила, позволяющие обложить доход в виде дивидендов в России налогом по ставке, которая применялась бы, если бы доход выплачивался непосредственно фактическому получателю дохода. И если таким получателем является физическое лицо – налоговый резидент России, то ставка составляет 13%. По сути, это правило сводится к тому, что для налоговых целей промежуточные звенья в цепочке выплат между источником дохода и обладателем ФПД игнорируются. А если фактическим получателем дохода является российская организация – то применяется ставка налога на прибыль организации. Фактически Россия имплементировала в налоговое законодательство правило, разработанное ОЭСР и известное в практике международного налогообложения как look-through approach -«сквозной подход».
Итак, рассмотрим ту же ситуацию в конце 2015 год с той же владельческой структурой:
Российский бизнес, при распределении дивидендов на Кипр, должен удостовериться, кто же является фактическим получателем дохода. Удостоверяется — им является Пётр, российский гражданин и налоговый резидент. При распределении дивидендов, российский бизнес удерживает налог в виде 13%. Таким образом, Пётр не нарушил закон. Петя молодец, будь как Петя.
В случае если материнская компания на Кипре является реальным экономическим субъектом и не является кондуитной («транзитной»), то российский бизнес имеет право выплатить дивиденды под льготные 5% налога.
Ну а если кипрская компания не представляет никаких подтверждений – ни собственной самостоятельности, ни того, что получателем дохода является российский налоговый резидент, то налог при выплате дивидендов удерживается по ставке 15%.
На практике, не все были законопослушными Как Петя. Очень часто можно было встретить решения судов, где российские бенефициары пользовались описанным выше способам «оптимизации» и в 2015 и 2018 годах. Способы оптимизации были более изощренными и сложными (не только для выплат по дивидендам, но и по выплатам роялти), однако, главный принцип был схож везде — применение льготных ставок по международным договорам.
Что же будет, в случае выхода РФ из подобных соглашений?
Российский бизнес будет удерживать налог по ставке 15% в обоих случаях: если Кипр выполняет роль юридической прокладки, либо же если Кипр реально является самостоятельной бизнес-единицей.
Пока не совсем понятно, изменится ли правило о том, что если российская компания, выплачивающая дивиденды на Кипр, имеет сведения, что фактическим получателем дохода является российский налоговый резидент, физическое лицо, то можно применить в этом случае ставку 13, а не 15 процентов. Рискну предположить, что это правило – не изменится.
Таким образом, ни наличие компании на Кипре, ни получение кипрского налогового резидентства для Пети как для физлица, не приведёт к так называемому «налоговому эффекту» (более правильный термин в отличии от термина «налоговая оптимизация») при выводе бизнес-дивидендов из РФ.
Это значит, что предлагаемые изменения больше всего ударят по тем бенефициарам российского бизнеса, кто или до сих пор не раскрыл свои иностранные компании, владеющие российским бизнесом, или не является российским налоговым резидентом, например, по реальным иностранным инвесторам в российскую экономику.
Так же, не стоит забывать, что если договор об избежании двойного налогообложения между РФ и Кипром будет расторгнут Россией в одностороннем порядке, или будет изменен по требованиям России, то это также может повлечь «взаимные последствия» и для россиян (налоговых резидентов России), получающих доходы на территории Кипра.